Андрей Гуськов - Император Всероссийский Пётр I Алексеевич

Любой житель «парадиза» (С.-Петербурга) мог внезапно увидеть его на пороге своего дома, оказаться с ним за одним столом, участвовать в очередной забаве. В.-Ф. Берхольц записал в своем дневнике: «Мы узнали, что в этот день после обеда император со многими офицерами качался у Красных ворот на качелях, которые устроены там для простого народа по случаю праздника, что было уже один раз за несколько дней перед тем»; «У одного немецкого булочника, живущего в соседстве императорского Зимнего дворца, была свадьба… Император, вероятно мимоездом, услышав музыку и любопытствуя видеть, как справляются свадьбы у этого класса иностранцев, совершенно неожиданно вошел в дом булочника с некоторыми из своих людей, приказал накрыть там два особых стола, один для себя, другой для своей свиты, и более трех часов смотрел на свадебные церемонии и танцы. Во все это время он был необыкновенно весел».

Живая натура и любознательность царя позволяли ему заниматься несколькими делами одновременно. Н. Кашин писал: «В великих трудах и в путешествиях не имел скуки, не охраняя своего здоровья, и ревнуя своей России, чтоб ее зделать славною ж непобедимою от протчих нацей». По свидетельству различных источников, Пётр понимал несколько европейских языков, особо выделяя среди них голландский.

Фактически до самой своей смерти монарх занимался постоянным физическим трудом. Известно об освоении им различных профессий (более десятка), причем особого успеха он достиг в токарном и плотницком мастерстве. Несколько предметов домашней обстановки Пётр изготовил собственными руками. Увлеченность ремесленными «забавами» приводила к тому, что даже в военные походы царь брал с собой необходимые инструменты. А одно из помещений Летнего дворца в Санкт-Петербурге было превращено в токарную мастерскую, заполненную станками, брусками дерева, фрагментами мебели. Здесь Пётр старался проводить по несколько часов в день, отдыхая от умственного напряжения и нагружая работой мышцы. По свидетельству И. И. Неплюева, однажды во время экзамена по навигации самодержец дал ему поцеловать свою руку и сказал: «Видишь, братец, я и царь, да у меня на руках мозоли, а все от того: показать вам пример и хотя б под старость видеть мне достойных помощников и слуг Отечеству».

Высочайшую оценку деятельности Петра дал брауншвейг-люнебургский посланник Фридрих Христиан Вебер в труде «Преображенная Россия»: «Никто, хорошо знающий этого монарха, не станет оспаривать, что он первейший и разумнейший министр, искуснейший генерал, офицер и солдат своего царства, ученейший из всех русских богословов и философов, хороший историк и механик, искусный кораблестроитель и еще лучший мореход. Но во всех этих знаниях имеет он очень ленивых и из-под палки действующих учеников. Военную часть поставил он на такую превосходную ногу и своих солдат (в особенности пехоту) довел до такой славы, что они не уступят никаким другим в свете, хотя, впрочем, имеют большой недостаток в хороших офицерах.

Одним словом, там, где у русских господствует страх и слепое повиновение, а не рассудок, там они будут впереди других народов, и если царь продержит еще скипетр свой только 20 лет, то он уведет страну свою, именно вследствие сказанного повиновения, так далеко, как ни один другой монарх в своем государстве».

Первой супругой молодого царя в январе 1689 г. стала Прасковья Лопухина, представительница семьи неродовитой московской знати. В супружестве она получила имя Евдокия Фёдоровна. Бракосочетание, инициированное матерью Петра, совершалось из политических соображений и не принимало в расчет чувства молодоженов.

Получившая воспитание согласно старинным традициям, молодая жена мало в чем могла соответствовать деятельному характеру Петра. Князь Б. И. Куракин, свояк царя, писал: «Была принцесса лицом изрядная, токмо ума посреднего и нравом не сходная к своему супругу, отчего все счастие свое потеряла и весь свой род сгубила… Правда, сначала любовь между ими, царем Петром и супругою его, была изрядная, но продолжилася разве токмо год…»

Спустя несколько недель после венчания Пётр покинул супружеский очаг и уехал в Переславль, где разворачивалась кораблестроительная «потеха». Со временем поездки становились все продолжительнее, чувство влечения сменилось равнодушием. Традиционные семейные ритуалы претили энергичной натуре царя, его интересовали веселье, деловитость, раскованность отношений. Визиты в Немецкую слободу к красавице Анне Монс, умевшей и танцевать, и поддержать беседу, заменили ему домашний уют. Рождение Евдокией в 1690 г. сына Алексея ничего не изменило.

Пётр и Евдокия Лопухина.

Уехав в Европу, Пётр надумал расторгнуть бессмысленный брак. Л. К. Нарышкин и Т. Стрешнев получают указание склонить Евдокию к монашеству. Внезапно возникшее сопротивление удается преодолеть лишь по возвращении монарха в Москву. 23 сентября 1698 г. царицу поместили в крытый возок и отправили в суздальский Покровский монастырь, где лишь через год ее заставили принять постриг.

Интересно, что, несмотря на старомосковское традиционное воспитание, Евдокия на протяжении своей жизни показывала примеры раскрепощенного поведения, характерные как раз для женщин «новой формации». Во-первых, она отказалась подчиниться воле своего «мужа и господина» уйти в монастырь. Во-вторых, в монастыре Лопухина вела, можно сказать, светскую жизнь, а ее поведение сложно было назвать благостным и аскетическим. Она принимала у себя родственников и знакомых, не особо воздерживалась в кушаньях и питье. В 1709 г. Евдокия завела роман с капитаном Степаном Глебовым, находившимся в окрестностях Суздаля в связи с рекрутскими наборами.

«Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича». Художник Н. Н. Ге.

В 1718 г. в ходе проведения следствия по «делу царевича Алексея» вскрылась вся картина «грехопадения» Евдокии. Командированный в Покровский монастырь капитан-поручик Скорняк-Писарев застал инокиню Елену (имя, принятое Лопухиной после пострига) в мирской одежде. После обыска и допросов были арестованы все причастные к делу. Для получения показаний к ним применили пытки.

Пётр I и Екатерина.

Несмотря на истязания, Глебов не дал никаких показаний о причастности к делу царевича, сознавшись лишь в преступной связи с бывшей царицей. Отсутствие прямых улик в «измене» сына спасло Лопухиной жизнь. Все остальные подследственные «за прелюбодейство» и «за изменнические речи» были казнены.

Лишь в 1727 г. Евдокия, пройдя через заточение в еще одном монастыре и в Шлиссельбургской крепости, обретет фактическую свободу. Ее освободит собственный внук, воцарившийся под именем Петра II. Получив денежное содержание и право иметь небольшой двор, она проведет последние годы жизни в московских монастырях – Новодевичьем и Воскресенском.

Точные сведения о происхождении второй жены Петра I – Екатерины – не сохранились. Согласно наиболее распространенной точке зрения ее отцом был прибалтийский (латышского или эстонского происхождения) крестьянин Самуил Скавронский. Существуют версии и о ее дворянском (незаконнорожденном) происхождении. Рано потеряв родителей, Марта (ее первое имя) попала в семью пастора Глюка в г. Мариенбурге. После захвата города армией Б. П. Шереметева она, в числе прочих пленных, оказалась в личном обозе главнокомандующего. Вскоре молодая пленница перешла в услужение А. Д. Меншикову.

Случайное (а возможно, и специально подстроенное) стечение обстоятельств резко переменило судьбу вчерашней крестьянки. В 1703 г. Марта становится спутницей жизни российского монарха. Позже она перейдет в православие под именем Екатерины Алексеевны. Пётр сумел обрести по-настоящему близкого ему человека, искренне сочувствовавшего царю во всех его поступках. Самодержца подкупали добродушие и миловидность будущей царицы, сердечная забота о его здоровье. Екатерина следовала за своим повелителем во многих поездках, подыскивала нужные слова в минуты неуверенности. Она обладала уникальной способностью гасить вспышки неконтролируемого гнева Петра, успокаивая его ласками.

После возвращения из неудачного Прутского похода царь 19 февраля 1712 г. официально женился на Екатерине. Им были признаны и две его дочери, родившиеся до брака, – Анна (1708 г.) и Елизавета (1709 г.). Отринув любые кривотолки, Пётр совершил достаточно смелый поступок, бросив вызов предрассудкам и условностям своей эпохи. Один из европейских дипломатов писал на родину: «Я предполагаю, Вы уже слышали, что царь женился на своей любовнице и объявил ее императрицей; это одно из удивительных событий в этом чудесном веке».

29 октября 1715 г. правящая чета обрела долгожданного наследника, названного в честь отца Петром. С сыном, рожденным любимой женой, монарх связывал надежды на продолжение реформ в России, на сохранение нового лица страны. Указ от 3 февраля 1718 г. объявлял наследником российского престола царевича Петра. Первый сын самодержца, царевич Алексей, терял все права. Имя Петра Петровича начинает использоваться во всех дипломатических документах, включается в молебны во здравие царской семьи. К сожалению, царевич не мог похвастаться хорошим здоровьем, наблюдались проблемы с его развитием. В возрасте четырех лет маленький Пётр умер.